Шёл дождь. Ёжик был рад ему, потому что другие принимали капли дождя за слёзы и считали, что он оплакивает своего преждевременно усопшего друга. Никто не спрашивал Ёжика, кто он и откуда он. Впрочем, это не могло никого интересовать, потому что все здесь были чужими друг другу. На похоронах были совершенно незнакомые люди, добропорядочные прихожане, которым не лень было приёти в такую погоду, чтобы полюбоваться на очередное погребение. Ёжик стоял в первом ряду перед открытой могилой. Гроб был закрыт. По-другому и быть не могло, потому что Ёжик заколотил его накануне.
Ёжик первым бросил горсть земли на опущенный в могилу гроб ии отвернувшись быстро пошёл прочь. Он протиснулся через толпу зевак и зашагал по аллее.
Аллея плавно перешла в каменистую тропинку, нервно петлявшую и терявшуюся во мраке под сплетёнными кронами траурно доисторических деревьев. Ёжик не замечал метаморфозы, произошедшей с дорогой, по которой он шёл - он был погружён в свои мысли. Мрачные и торжествующие.
От этих мыслей его оторвал шорох, раздавшийся у него за спиной. Ёжик обернулся, но никого не увидел. Он знал, что он никого не увидит, но он знал, что кто-то был рядом и он знал, кто это был.
- Ух - потусторонним голосом сказал Филин.
"Псих!" - загнанно подумал Ёжик.
Часть вторая
Ёжик бежал по дремучему лесу, сломя голову и слыша за спиной приближающийся звук, производимый хлопающими крыльями Филина. Ёжик не знал, кто бежал быстрее, он или его совесть, но в любом случае, они оба бежали очень быстро. Вдруг Ёжик остановился, как вкопаный. Череда угрожающих деревьев оборвалась, и перед его безумным взором предстала поляна, залитая лунным светом. В самом центре этой неестественно круглой поляны стояла часовня. Из неё лился призрачно трепещущий свет свечей и огранныая музыка. Ёжик стоял и смотрел, как зачарованый на это видение.
Медленно, как лунатик, он пошёл по направлению к часовне. Его ноги путались в высокой траве. Роса, потревоженная его гулкими шагами падала на него. Её холодные капли смывали с его больной души все страхи и сомнения. Он вошёл в часовню.
Перед алтарём он увидел коленопреклонённую фигуру. Он всё понял. Это сознание поразило его, как молния, неизвестно откуда взявшаяся посреди этой такой спокойной и мирной ночи.
Фигура у алтаря, не поднимаясь с колен, повернула к нему свою голову. Было темно и лица не было видно, но Ёжик узнал его.
- Ух! - тихо и грустно произнёс Филин.
"Псих!" - смиренно подумал Ёжик, падая на колени.
Часть третья
В этой пустоте не было никого и ничего. В ней не было даже вакуума. Вокруг было ослепительно темно. Темнота резала глаза своими голодными лучами. Его там не было, не существовало. Очень давно. Его там не было ещё до того, как там появилось время.
Он растворялся в этой пустоте и сам становился пустотой. Пустотой было всё его тело, покрытое иголками, кроме головы. Его голова никак не могла раствориться, потому что по ней всё время что-то стучало.
Ёжик открыл глаза. Он лежал на дне ущелья, залитого омерзительным утренним светом и остатками ночного тумана. Вдруг резкий порыв ветра развеял белые клочья и Ёжик увидел, что наверху, на скале силит Филин и кидает в него камни.
- Ух! - раздался крик Филина, когда следующий камень попал в цель.
"Псих!" - подумал Ёжик, потирая ушибленную глову.